Слова-трансформеры: когда значения меняются до неузнаваемости

Язык – структура текучая: он постоянно меняется, причём небольшие изменения возникают буквально каждые несколько лет. Конечно, грамматика и литературная форма языка – относительно устойчивые компоненты, но вот изменения в разговорном языке каждый из нас наблюдает невооружённым глазом – ну, или ухом. Если россиянин 90-х годов каким-то образом переместится в 2023-й, то многое в речи нынешних молодых людей он может и не понять.

Активнее всего меняется, конечно же, лексика. Слова, которыми мы пользуемся каждый день, не всегда означали то, что значат теперь. И некоторые слова трансформируются самым невероятным образом.

Так, слово «хоронить» вначале означало… «кормить». В болгарском «храна» до сих пор означает «пища». У наших далёких предков было такое понимание: когда мы кормим человека, мы его оберегаем; поэтому «хоронить» («хранить») постепенно получило значение «беречь», потом – «прятать», а затем – «прятать мёртвое тело в землю».

«Яд», как нетрудно догадаться, сначала обозначал просто «еду». Такая форма до сих пор наличествует у «травоядных» и «плотоядных» созданий, а также в устойчивых выражениях вроде «из ядущего вышло ядомое». Лишь значительно позже этим словом стали называть «особую» еду, от которой можно умереть или, в лучшем случае, тяжело заболеть.

У «погоста» история и вовсе заковыристая. Этим словом в глубокой древности называли гостиницу. Потом – гостиницу в столице округа, куда приезжал князь для сбора дани. Затем – саму столицу. Потом церковь в столице, затем кладбище при этой церкви и наконец – просто кладбище.

«Готовальней» в наше время пользуются чертёжники, в неё они складывают свои инструменты. Но в семнадцатом веке так принято было именовать… женскую косметичку. Слово это, как и сама косметичка, пришло из Польши.

Слово «шофёр» в наше время является почти устаревшим. Люди среднего и особенно старшего поколения хорошо знают это слово и называют так водителя авто. Но само это слово, пришедшее из Франции, в переводе означает «кочегар». Лет сто пятьдесят назад «шофёры» занимались исключительно тем, что подбрасывали уголь в топку паровоза. Чуть позже появились автомобили, которые тоже были на паровом ходу. Теперь «шофёру» пришлось, помимо своей основной работы, сесть ещё и за руль. Позднее, уже в советскую эпоху, этим словом стали именовать… нет, не просто водителя, а одновременно автомеханика: никаких автосервисов в те годы не было, так что водителям приходилось ремонтировать и обслуживать свои машины самостоятельно. В тридцатые – сороковые годы слово «шофёр» имело прочную ассоциацию с этаким механиком высшего класса. В середине века, наконец, появились автомастерские, и бывший «шофёр» стал просто водителем: ремонтировали его железного коня теперь опытные специалисты (хотя в СССР так поначалу было далеко не везде).

«Врач»… внешне это слово выглядит так, как будто кто-то постоянно врёт. И это неспроста: «врать» означало просто «говорить», а «врачом» называли знахаря, лечащего заговорами. В России у этого слова значение расширилось до «лечения» вообще, а в Сербии – до любого «колдовства» (то есть «врач» в сербском – это «колдун»).