О советских фарцовщиках. Так ли безобидны были нелегальные бизнесмены страны Советов?

В СССР, как известно, частной собственности не было. И частных предпринимателей тоже. По крайней мере официально. Любая, даже самая незначительная попытка проявить частную инициативу заканчивалась тюрьмой или крупным денежным штрафом. В этом «советский барак» отличался не только от западных стран, но и от «дружественных» стран Восточного блока: даже в них частная собственность и предпринимательство существовали, пусть и в ограниченном виде.

Конечно, предприниматели в Союзе были, и немало. Но по советским законам все они считались преступниками, причём довольно злостными. Защитники правопорядка то и дело устраивали облавы на фарцовщиков и прочих частников, из-за чего население тюрем исправно пополнялось.

Под раздачу попадали в том числе и известные личности. Так, за предпринимательскую деятельность однажды был задержан Владимир Высоцкий. Его вина была лишь в том, что он организовал «квартирник» - дружеские посиделки с гитарой, где каждый приглашённый приносил бутылку чего-нибудь горячительного или небольшую денежную сумму в качестве оплаты. А продюсер Юрий Айзеншпис отсидел в советских тюрьмах в общей сложности семнадцать лет – за фарцовку и «незаконные валютные операции».

Современные авторы склонны описывать подпольных советских предпринимателей в исключительно позитивных тонах. Мол, эти люди стали жертвами преступной государственной машины и оказывались в тюрьме за абсолютно мирную и нормальную с точки зрения нормального общества деятельность. И это действительно так: ни в одной более-менее нормальной и здоровой стране человека не привлекут к ответственности только за то, что он продаёт какие-то товары, обменял «родные» деньги на иностранную валюту или съездил за границу и привёз оттуда гостинцы. К этому стремится любая более-менее добросовестная госадминистрация: граждане страны должны жить обеспеченно, иметь право свободно заниматься любой мирной деятельностью и выезжать за границу в любой нужный им момент. Не стоит забывать, что фарцовщики были важным звеном тогдашней социально-экономической системы: они снабжали советских людей тем, что просто нереально было найти в государственных магазинах.

Однако на самом деле советское подпольное предпринимательство было устроено несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. Для того, чтобы понять его сущность, можно воспользоваться очень простой и наглядной иллюстрацией.

Возьмём какое-нибудь абсолютно обычное и нейтральное действие. Например, езду на велосипеде. Предположим, что в какой-то стране ездить на велосипеде разрешено (а так обстоит дело практически в любой стране мира). Это приведёт к тому, что на улицах городов и сёл будет много велосипедистов, и по большей части это будут самые простые люди – мирные, законопослушные и цивилизованные, не склонные к убийствам и разбою. Представители преступного мира, конечно, тоже будут ездить на велосипедах, но их будет мало, и по одному только наличию велосипеда нельзя будет сказать, кто перед тобой находится – нормальный человек или страшный преступник.

А теперь предположим, что ездить на велосипедах запретили. К чему это приведёт? Количество велосипедистов на улицах почти не уменьшится. Но теперь это будут совсем другие люди. Такие, с которыми полиция и чиновники предпочитают лишний раз не связываться. Чтобы в такой стране ездить на велосипеде, нужно быть либо кровавым убийцей, разбойником или главарём преступной банды, либо иметь тесные связи с убийцами, разбойниками или главарями преступных банд. Обычный человек сесть на велосипед не сможет – его тут же арестуют, ведь он не посмеет оказать сопротивление. И если вы заметите на дороге велосипедиста, то можете смело переходить на другую сторону улицы – с вероятностью в 99 процентов перед вами бешеный головорез, заслуживший исключительное право делать то, что официально считается нарушением закона.

Всё то же самое было и с советскими фарцовщиками. В большинстве своём это были люди, имевшие прочные связи в криминальном мире. Также многие из них имели знакомства и с государственными чиновниками, милиционерами и работниками спецслужб, что позволяло им заниматься своим делом достаточно свободно. Некоторые подпольные бизнесмены становились настоящими миллионерами.

Мы не зря в первой половине статьи упомянули Юрия Айзеншписа – довольно известного человека в советском и российском музыкальном мире. С юных лет Айзеншпис был человеком настырным и хамоватым, он запомнился криминальной манерой общения и привычкой в любой неприятной ситуации распускать кулаки. Бандитское поведение Айзеншпис демонстрировал и в новой России: например, пытался «разбираться» (то есть попросту драться) с журналистами, критиковавшими творчество его подопечных артистов, и один раз даже избил невинного человека, внешне похожего на неугодного ему журналиста. Настоящим криминальным дельцом стал его сын, попавшийся на торговле наркотиками.

Юрий Айзеншпис – вполне типичный представитель советского нелегального частного сектора. Тогдашнее «бизнес-сообщество» состояло преимущественно из таких людей. Их объединяли не только деловая хватка, стремление к достойному образу жизни и ненависть к советскому тоталитарному режиму, но и презрение к самым элементарным человеческим установкам. Они готовы были идти буквально по головам, чтобы добиться своей цели. Обычные люди, не имевшие последнего из названных элементов, в этой нише закрепиться не могли.

Вся эта ситуация в целом оказала негативное влияние на общественное мнение в СССР и новой России. Выросшие в советских реалиях люди думали (и продолжают думать до сих пор), что предпринимательство – это непременно мошенничество, обман и неоправданный отъём денег у населения. В некотором смысле их можно понять: ведь каких-то других предпринимателей они отродясь не видели. Но это уже совсем другая история.